Вредные привычки.

Вредные привычки неискоренимы. Даже в самом здоровом обществе будут алкоголики, наркоманы и любители каждые пять минут выкладывать селфи в Инстаграмм.

Зависимый человек подчас отлично понимает, что с ним происходит, но сделать ничего не может. Алкоголик теряет семью, работу, наркоман продаёт квартиру и живёт на улице.

И все они естественно приближают день своей смерти. И не надо тут рассказывать про бабушке, которые в сто два года попивают вино из горла, не выпуская дымящуюся беломорину из угла рта. Исключения скорее подтверждают правила.

Больше всего зависимых людей я встретил, когда устроился санитаром в одну реанимацию, специализирующуюся на пациентах наркологического профиля. Но первая встреча произошла намного раньше.

В конце девяностых я работал санитаром в районной больнице небольшого городка и учился в медицинском училище. Сижу как-то ночью в коридоре, на широченном подоконнике, курю в форточку. Больница спит, поступающих мало, так что делать абсолютно нечего. Напарник храпит в подсобке, мобильников и Пикабу ещё не изобрели. Так что остаётся только курить и любоваться лунным пейзажем, а точнее шиферной крышей морга и пытаться разобрать надписи, которыми пациенты покрыли весь подоконник. Надписей так много, что местами белая краска подоконника исчезла совсем. В основном что-то из матерно-уголовного фольклора, но встречаются шедевры. Мимо, зевая, проходит один из дежурных хирургов, Николай Павлович. Ему, видимо тоже скучно и нечем заняться. Вот он и решил поболтать с молодёжью.

– Куришь?

– Ага, – кивнул я. – Дать сигарету?

– Давай, – Николай Павлович щёлкнул зажигалкой, выдохнул в форточку дымное облачко. – А я позавчера вот такому вот курильщику ногу отрезал.

Я чуть не подавился заграничной «элэминой».

– Как это? Зачем ногу?

О вреде курения я, конечно знал. О раке лёгких и гортани, о язве желудка и прочих прелестях. Но чтоб ноги? Где сигарета, а где ноги!

– А про ноги курильщика не слышал? Так я расскажу, – Николай Петрович с видимым удовольствием затянулся и вытряхнул серый столбик пепла на улицу. – Есть такое заболевание – облитерирующий эндоартериит, а в просторечии – «ноги курильщика». От сигарет часто сужаются сосуды, и эти сосуды могут воспалиться. А там – нарушение питания тканей, некроз, язвы на ногах, гангрена. Ну и ампутация.

Николай Петрович неспешно докурил, выбросил фильтр в окно и кивнул.

– Пошли, познакомлю. Он всё равно не спит.

Мы поднялись на второй этаж в хирургическое отделение. В полутёмном коридоре, за столом, накинув на белый халат цветастую больничную пижаму, дремала медсестра.

– Катя, не спать! – вполголоса сказал хирург.

– А я не сплю, – не открывая глаз, отозвалась Катя. – Вы куда?

– В пятую, к Иванову.

– Скажите ему там, чтоб прекращал, уже в коридоре запах чувствуется.

– Так сама бы и сказала.

– Я с ним драться не буду. Вчера вытащила из-под подушки пачку, так выполз в коридор и ныл, пока не отдали.

– Поговорю, – пообещал доктор.

Мы вошли в палату. На койке у окна, облокотившись на подоконник, сидел полный пожилой человек и курил в форточку. Увидев хирурга, он тут же выбросил окурок и сделал вид, что он просто любуется пустынной грязноватой улицей и жёлтым фонарём.

– Да, ладно, Иванов, – шепотом сказал Николай Петрович. – Мы все знаем, чем ты тут занимаешься. Не разводи детский сад.

– Так я пробовал, – виновато улыбнулся Иванов. – Сил нет. Я ж всё понимаю, но не могу их выбросить, проклятых.

– Я вот будущее светило медицины к тебе в госте привёл, – сказал хирург. – Похвастаешься?

– Отчего же нет, – пожал плечами Иванов.

Он потянул за простыню, привязанную к спинке кровати, неловко повернулся и поднял одеяло. Ног у пациента не было. Первую ампутировали давно, успела сформироваться и затянуться кожей культя. Вторую удалили не больше двух дней назад. Она была закрыта повязками.

– С чего начинать? – пациент поднял взгляд на хирурга.

– Так с самого начала, – подсказал врач. – Ты свой диагноз лучше меня знаешь.

– Ноги у меня начали болеть. Я на стройке работал, всегда ходил много. Никогда не жаловался. А тут пройду метров пятьсот, и в голенях как отвёрткой кто ковыряет. Посижу, отдохну – не болит.

– Перемежающаяся хромота называется, – опять встрял Николай Петрович.

– Она самая. Хотел к врачу пойти, а всё некогда было, объект сдавали. Потом ноги мёрзнуть начали. Придёшь домой, в квартире тепло, ещё и носки шерстяные натянешь, а чувство такое, что в сугробе ноги держишь. Мёрзнут и всё тут! Ну а вскоре язвы появились. На голенях, сзади. Мне соседка хорошее средство подсказала. Она свой варикоз этой мазью лечила. Помогало. Я мазь в аптеке купил, помазал. Ничего. А язв уже несколько. Мне и сапоги одевать неудобно стало. Тогда и пошёл к хирургу.

– Заметил? – спросил врач. – Пациент обратился на стадии язв, когда консервативное лечение дезагрегантами уже абсолютно бесполезно и спасёт только скальпель.

– Доктор мне попался хороший, сразу меня на операцию направил. И обязательно условие поставил – чтоб курить бросил. Но как же я брошу? Я с четырнадцати лет по пачке в день выкуриваю. У меня день длится по числу сигарет. Остался в пачке десяток – значит обед скоро. Осталась одна – спать пора. Утро начинается – я первым делом новую пачку распаковываю, обёртку снимаю, значит вставай, Петрович, на работу.

– Не бросили?

– Не бросил. Первая операция, потом вторая. А гангрена прёт, чтоб её! Ну и ампутировали правую. Как без ноги из больницы выкатывался – клялся себе, что брошу. Инвалидность получил. Месяц держался. А там опять закурил, от скуки. Что дома инвалиду делать? Вот и с левой пришлось вернуться.

Пациент кивнул на обмотанный повязками обрубок.

– Теперь уж можно.

– Теперь нам только рак лёгких остался, – снова встрял Николай Петрович. – И, между прочим, последний твой снимок, Иванов, мне уже не нравится. Он тут прямо в палате курит, – это уже мне. – А сопалатники его крышуют. Стоят на шухере, пока Иванов дымит. Сочувствуют.

– Тоже ведь, мужики. Понимают, – усмехнулся Иванов.

Во дворе скрипнула тормозами скорая.

– О, это по нашу душу, – сказал хирург. – Пошли в приёмное.

– И вот что странно, – вздохнул пациент. – Ног-то уже нет, а болеть и мёрзнуть они не перестали.

– Фантомные боли, – пояснил доктор.

– Николай Петрович, – это медсестра из коридора. – Там ножевое ранение привезли. Говорят срочно и вас и Пашу.

Я побежал будить напарника. С первого этажа доносились вопли и крики поступающего. Ночь переставала быть скучной.

ПС. Курить я бросил. Три раза. По-настоящему, только когда дочь родилась. За здоровый образ жизни не агитирую. Каждый выбирает сам.

источник