Все мои мужчины…
Их было много и почти ни одного.
С ними я ехала несколько остановок до улицы Алишера Навои и пила растворимый кофе из будки-кофейни. Прогуливалась по рынку Юность и помогала с выбором кафеля, цемента и скругленных наличников. Кормила собак, рыбок, цыплят несушек и искала на блошином рынке мельхиоровые подстаканники.
Ездила на рыбалку в район Корчеватое, где изумительно клевал золотистый карась. Дула губы и не стесняясь демонстрировала плохое настроение. Фыркала. Обижалась и обижала. Просила не уходить, а потом сама ретировалась по-английски.
Первый верил в Бога больше, чем в любовь и счастье. Периодически отпускал бороду и огорчался, что та плохо приживается. Ел скромное и не смотрел в пост мюзиклы. Уважал Священное Писание, крестил еду, а перед сном – подушку и четыре стены.
Постоянно повторял: «Тот не унывает, кто на Бога уповает» и осуждал стремление к роскоши, скупая себе модные на то время вишневые пиджаки. Считал, что в жизни следует идти наперекор себе и, если хочется облокотиться, то лучше сесть прямо. Я шла за ним и осознанно искала трудностей.
У второго никогда не водилось хорошего настроения. Он все время брюзжал, спал до обеда и ковырялся в тарелке с таким видом, будто в ней помои. Доказывал, что у баб куриные мозги и приводил в пример исследования какого-то умника из Сан-Диего. Тот сравнивал женское и птичье серые вещества и находил идентичные микросхемы. Требовал в шкафах магазинную выкладку. На ужин – лазанью с соусом бешамель. Ночью – шоу «Мулен Руж».
Третий громогласно разговаривал по телефону, будто держал в руках не айфон, а говорящий телеграф Белла, постоянно играл на виртуальной гитаре, используя вместо грифа мою ногу и чихал с такой силой, что в результате на несколько минут теряла слух.
Четвертый шил костюмы в Милане, цитировал Фому Аквинского и отдыхал на Бали. Слушал Карузо и искренне считал людей, еле сводящих концы с концами, бездельниками и лоботрясами.
Пятый закончил три университета и знал латынь. Называл родителей на «вы», с детства занимался фехтованием, ездил верхом и танцевал вальс-бостон. Читал «Гамлет» в оригинале, а его семья водила знакомства с Эдуардом Успенским и Василием Аксеновым. Он всегда слушал тосты стоя, бокал с шампанским держал только в левой руке, чтобы правая оставалась теплой для рукопожатия и ел грейпфрут, выскабливая его ложкой. С ним нельзя было сутулиться, опаздывать, «шокать» и просить подержать мою сумку даже миллисекунду.
Мужчины приходят и уходят. Топчутся в предбаннике, заглядывают в парадные комнаты и норовят в них заночевать. Каждый учит «своему» уму-разуму: молчать и говорить, уступать и отстаивать личные интересы, прощать и просить прощение, слушать и слышать, смеяться, когда не смешно и плакать для вида.
В итоге остается только один.
Самый главный…
© Ирина Говоруха
Свежие комментарии